|
Оленька
Мне тут нравится
Зарегистрирован:Апрель 2007
Сообщений: 780
Географическое положение: Украина, г. Се...
Пол: Женский
|
Re: Детские молитвы .
Я Галиной абсолютно согласна! Столько раз читать Иисусову молитву - это слишком!
Даю статью где написано о том как научить ребенка молится (здесь батюшка отвечает на вопросы, взята из http://www.pravmir.ru/ ):
Как научить ребенка молиться.
Есть у кого-нибудь из вас опыт пения молитв с детьми?
Мой ребенок стесняется сам петь...
А знаете, я всегда пел фальшиво и нашел утешение в одном: как ни страшно, если ты поешь фальшивые ноты, но от сердца, Бог слышит только правильные. И поэтому, конечно с одной стороны, в пении лучше не фальшивить, но даже если вы поете не особенно замечательно, но от сердца, то ребенок воспримет то, что от сердца, больше чем конкретные ноты. И мне кажется из одного случая, который у меня был, что петь, молитвы с ребенком так, чтобы он в это пение, в эти мелодию врос и эти слова воспринял в контексте всей красоты пения может сыграть большую роль. Сейчас много исследований делалось о том, как пение, музыка, звук доходят даже до детей во чреве, как-то настраивает или перестраивает. Но у меня был один интересный и очень тронувший меня опыт.
У нас был старик один здесь, Федоров такой. У пего был прекрасный бас, он пел в церкви. Он петь в церкви с детства, любил и умел петь, мог петь. В какой-то момент он заболел раком и стал умирать. Я его навещал. В начале я служил молебен, и он пел этот молебен. Потом я служил молебен и старался как-то петь, а он поддерживал меня своим пением. Потом он не мог больше петь. А потом настал момент, когда я пришел в больницу и мне старшая сестра говорит: «Зачем вы сегодня пришли? Он без сознания, до него ничего сейчас не доходит». Я к нему пошел, и была такая картина: он лежал совершенно без сознания, и рядом с ним были жена и дочь, которые в течение всей его болезни отсутствовали, только успели приехать из Японии, и они сидели и плакали, потому что даже проститься с пим не могли. И я вспомнил разные вещи, которые слыхал, и им сказал: «Знаете что, сядьте рядом, совсем близко к нему, и я попробую его вернуть к сознанию». Я стал на колени рядом с пим и стал петь, как я умею — то есть плохо — песнопения Страстной седмицы. И знаете, мы увидели, как сознание в нем из каких-то глубин, куда оно ушло, начало подниматься, и в какой-то момент он открыл глаза. Я ему говорю: «Павел Васильевич, вы умираете. Здесь ваша дочь и ваша жена — проститесь!» И они простились, а потом я ему сказал: «А теперь умрите спокойно», и его перекрестил. И он ушел из сознания в вечную жизнь. Это меня на всю жизнь поразило — что эти песнопения, которые он пел с семилетнего возраста в церкви, так переплелись с ним, что смогли его вернуть на землю и вместе с этим перенести в вечность.
Так что если вы можете с детьми петь, чтобы они с радостью просто пели молитвы — пойте; потому что может случиться, что рано или поздно, не в таком трагическом контексте, по в каком-то контексте это им даст возможность выжить. Иногда у тебя не хватает силы на слова, а мелодия поется как бы внутри. Для слов нужна сосредоточенность, нужно за них держаться, нужно внимание; а когда чувствуешь, что у тебя никаких сил нет, что никаким образом внимание не соберешь, то мелодия все-таки остается. И за мелодией слова продолжают жить, и через мелодию к словам можно дойти, когда через слова никуда не доходишь, потому что до слов-то не добраться. Так что это очень важно. Если вы можете, пойте с детьми ту или другую молитву. Есть простые молитвы,— «Отче наш», «Богородице Дево», «Достойно есть» и те или другие молитвы из богослужения, которые, во-первых, доступны ребенку, и во-вторых, которые можно спеть..
По моему опыту (сыну сейчас 20 лет), я обращалась к молитве чаще всего в тяжелую минуту жизни, как всякий человек, который прибегает к помощи Боги. Я читала ему молитву на ночь, в темной комнате, и он сам научился, и даже более того, как бы меня научил молиться, nomoму что он молился всей душой, еще даже не знал слов молитвы, очень верующий был мальчик. Но начиналось с того, что ночью, когда я выключала свет и брала его на руки, я читала «Отче наш» и те несколько молитв, которые знала, ничего не объясняя, просто говорили: «Давай помолимся». И он к этому привык. Он прибегал к молитве в армии, в самые тяжелые времена, и он не погиб, и он прекрасно знает, что только потому, что он молился. Но это такой небольшой опыт, и, может быть, он неправильный?
-Я думаю, что молитвенный опыт у него вышел от того, что вы молились искренне, то есть вы не «становились на молитву», потому что того требует устав или какие-то правила, а вам хотелось с Богом поговорить, и вы говорили теми словами, которые вам были доступны, т.е. теми молитвами, которые у вас были. Он, вероятно, даже несомненно, воспринял не слова, а душу вашу, которая молилась. Я думаю, что очень важно, если вы молитесь с ребенком, молиться не «для» него. Знаете, как иногда бывает: что-то делаешь не то что «напоказ», а «на пользу». Хуже всего получается, когда священник или дьякон служит с оглядкой на народ, который в церкви, и служит так, чтобы это было «для них хорошо», «для них полезно». Потому что люди тогда чувствуют, что он не молится и их не ведет в молитве, он просто старается что-то им передать, в лучшем случае, или повлечь куда-то. Я помню одного дьякона, которого я в России встретил. Он начал служить, и я в ужас пришел от того, как он оперно служил. И когда он вошел в алтарь, я сказал ему: «Отче, так служить невозможно! Ты не молишься!» Он мне ответил: «Я оперный певец, я стараюсь молящимся передать самое лучшее из музыки, что знаю». И в результате он молитву не передавал. Он не передавал, я бы сказал, даже и красоту, потому что сам красовался и старался передать эстетику.
Я сыну просто сказала: Саша, ты знаешь, что я утром и вечером читаю молитвы, хочешь, тоже читай. Давай, первое время ты со мной будешь просто стоять. Но он был еще маленький. И я брала самые простейшие молитвы, «Отче наш», «Богородице Дево», из вечерних конечные «В руки Твои предаю дух мой». Сначала стоял просто слушал, потом стал со мной повторять. Ему было трудно воспринимать ни славянском, но потихоньку выучил «Отче наш». Но он обычно говорит: Мала, давай вместе. Первое время он только со мной, и даже читал при мне. А потом, когда, я смотрю, это вошло в него, даже если я утром не успеваю, я ему говорю: Саша, ты без меня прочитай «Отче наш». И вообще, говорю, не обязательно, но лучше, когда ты утром или вечером встаешь, лучше стать перед образом, собраться, что ты предстал перед Богом, и отдать Ему все, что у тебя внутри. А если у тебя что-то другое, ты не можешь, скажем, в этот момент стоять перед образом, то просто в душе помолиться. Потом и в течение дня можно вспоминать о молитве, просто «Господи, помилуй» сказать. А потом — я вечером встала на молитву, он один раз пришел: можно я постою? И я стала читать все молитвы, как обычно. И ему сказали: если устанешь, можешь не стоять до конца, постой сколько тебе хочется. А сама думала: или он хочет мне угодить? Не знаю. Последний раз, как–то утром на утренние молитвы я стала, говорю: хочешь, постой со мной. Он тоже стоял. Обычно, когда он столп, он сам читает «Отче наш», то, что он знает. И когда я закончила, я спросила. Саша, а ты понял все, что я читала? — Нет, не все... Постепенно, хочется, конечно, чтобы он знал, но не хочется насильно...
Насильно лучше ничего не внедрять, потому что оно потом уходит. А даже если он не все понимает — ему хватает того, что он понимает, — потому что мы тоже не все понимаем. Мы не можем хвастаться, что когда мы говорим «Отче наш», нам все понятно. То есть слова понятны, по глубины в них больше, чем мы можем воспринять.
Вопрос внимания при молитве: иногда читаешь по книге, и мысли не собрать. Не то что вовсе о постороннем думаешь, по в душе другое хочется сказать Богу, не по книжке...
Знаете, иногда начинаешь молиться или думать о Боге, и вдруг тебя куда-то уносит. И это может быть важнее, чем на четвереньках ползти дальше: это значит, что ты куда-то ушел, не от Бога, а в какие-то глубины свои. Мне кажется, что это очень важно.
И потом очень важно научится быть в присутствии Божием. Искусственно этого не сделаешь, то есть нельзя просто сказать: вот я сейчас нахожусь перед Богом. Это воспринять нутром не всегда легко, но с детьми одно можно сделать. Я помню одну преподавательницу в Париже, которая занималась маленькими детьми. Она их хотела научить тому, что молчание и тишина — это не пустота. И когда они разыгрывались в классе, она вдруг хлопала в ладоши: «Тсс! Слушайте тишину.» — и все дети останавливались, и они это воспринимали, ! потому что до того был шум, и вдруг тишина настала, и они воспринимали эту тишину как что-то реальное, не то что «отсутствие шума»: нет, среди шума есть тишина, она где-то кроется в нем. И я думаю, что если суметь ребенку дать воспринять, что можно войти в тишину или можно ее воспринять, «услышать» каким-то образом, это тоже для него может играть роль. Потому что Божие присутствие, в конце концов, и среди шума можно воспринять, если ты умеешь добраться до той тишины, которую шум не может заглушить, которая там есть все равно. Когда мы говорим «Христос посреди нас», — Он есть. Мы можем Его не слышать, не замечать, потому что мы сами в буре, что ли. А в середине... Вы помните рассказ о том, как ученики Христовы отчалили от одного берега Генисаретского моря и поплыли на другую сторону, и вдруг началась буря, волнение вод, и вдруг они увидели Христа идущего посреди этой бури. Мне всегда представляется, что Христос был в том месте этой бури, где встречались все ветры, все силы бури, и Он стоял как знак равновесия. И если бы Петр не вспомнил о себе самом и о том, что он может потонуть, и дошел бы до Христа, он вдруг заметил бы, что в середине бури совершенная тишина. Точка, где все силы встречаются и уже движения нет, потому что они встретились.
[Обновления: Чт, 31 Май 2007 11:44]
|
|
Nevskiy
Немного написал(а)
Зарегистрирован:Май 2007
Сообщений: 37
Географическое положение: Москва
Пол: Мужской
|
Re: Детские молитвы .
Откровенные рассказы странника духовному своему отцу.
Он начал усердно просить меня, чтобы деятельно показать ему способ, каким образом найти умом сердце, и как вводить в него божественное имя Иисуса Христа, и как со сладостию внутренне молиться сердцем. Я и начал ему рассказывать: вот ты ничего не видишь, а ведь можешь умом вообразить и представить себе то, что ты прежде видал, то есть человека, или какую-нибудь вещь, или свой какой-нибудь член, например, руку или ногу, можешь так живо вообразить, как бы на него смотрел, и можешь навести и устремить на него хотя и слепые свои глаза? Могу, ответил слепой. Так ты точно также вообрази свое сердце, наведи свои глаза, как бы смотрел на него сквозь грудь, и как можно живее представь его, а ушами то внимательно слушай, как оно бьется и ударяет раз за разом. Когда к сему приспособишься, то и начинай к каждому удару сердца, смотря в него, приноровлять молитвенные слова. Таким образом, с первым ударом скажи или подумай Господи, со вторым Иисусе, с третьим Христе, с четвертым помилуй и с пятым мя, и повторяй сие многократно. Тебе это удобно, ибо начало и подготовка к сердечной молитве у тебя уже есть. Потом как к сему попривыкнешь, то начинай вводить и изводить всю Иисусову молитву в сердце вместе с дыханием, как учат отцы, то есть втягивая в себя воздух, скажи, вообрази: Господи Иисусе Христе, а испуская из себя: помилуй мя! Занимайся сим почаще и побольше, и ты в скором времени почувствуешь тонкую н приятную боль в сердце, потом будет являться в нем теплота и растеплевание. Так, при помощи Божией, достигнешь ты самодействия услаждающей внутренней молитвы сердца. Но при сем всемерно остерегайся от представлений в уме, и являющихся каких-либо видов. Не принимай вовсе никаких воображений; ибо св. отцы крепко заповедуют при внутренней молитве сохранять безвидие, дабы не попасть в прелесть.
|
Читайте молитвы вместе, вслух,попробуйте объяснить значение молитв, конкретно тех, что вы читаете, и вообще что такое молитва- разговор с Богом, который любит тебя и ты стараешься полубить его всей душой...
И правда с такими перекосами можно и вообще ребенка отвернуть от Христа.. С любовью и маленькими шажками...
